О! Как ты дерзок, Автандил! - Александр Иванович Куприянов

Тот джинсовый молодчик, который разглагольствовал у ворот виллы о том, что богачи «развращают наших детей и жен», прекрасно знал, о чем говорит. Катрин не спешила переезжать к Димичелу в его каменную башню, объясняя свою нерешительность тем, что ее пятилетняя дочка безумно любит своего отца и ей, дочке, безразлично, пьяница он или нытик, потому что с каждой получки он покупает ей нитяных кукол. Кукол, больше похожих на ведьм, делали местные мастерицы, у кукол были выпученные глаза-пуговицы. И каждую свою нитяную куклу она называла Китя. Китя маленькая, Китя большая, Китя-растрепа… На взгляд Димичела, все куклы из пряжи были растрепами. Кроме кукол и своего отца дочь Катрин любила еще котят. А американских кукол Барби, которых дарил ей Димичел, она не любила. Девочку звали Юлия. Но мама звала ее Юлой – за непоседливый характер.

Самой же Катрин нравились автомобили, она просто их обожала. И была очень хорошим водителем. Они и познакомились на городском шоссе, когда у Димичела заглох джип и он пешком пошел до ближайшего ресторанчика, чтобы позвонить своему механику, потому что мобильный телефон он оставил дома.

Ее серебристая машинка, кажется «жучок», с номером 302 притормозила у въезда в тоннель. Дими даже не поднимал руку. И она спросила, куда вам, наверное, ваш джип остался на двадцатом километре – это вы напрасно так сделали, его могут выпотрошить.

Так и сказала – «выпотрошить», как говорят про рыбу. Они тут все говорят и думают про рыбу. Димичел ответил, что вот, мол, двигатель заглох и нужно позвонить механику. Он отметил про себя привлекательность брюнетки, ее тонкие руки на руле машины, красивую шею и полуобнаженную грудь в низком декольте вечернего платья.

Дими любил женщин с тонкими кистями рук и большой грудью. Именно такой была его первая жена, но она, понятно, была блондинкой. У большинства блондинок большая грудь, а брюнетки обычно бывают гибкими. Но брюнетка в машине была и гибкой, и с хорошим бюстом.

Оказалось, что Катрин возвращалась с театральной премьеры. Она работает в местном драмтеатре художником. Она немного выпила с режиссером-постановщиком – у спектакля был потрясный успех, она так и сказала – «потрясный», а ведь она художник по свету и, значит, тоже имеет отношение к успеху.

Когда они, достаточно резво для узкого двухполосного шоссе и ее дамской машинки, проходили тоннель, Катрин – она сначала назвала себя Катей, но тут же, с легкой руки Димичела, стала Катрин, вдруг повернулась к нему и спросила…

Она спросила: «Вам никогда не приходило в голову желание резко повернуть руль, врезаться в парапет моста, и пробить его, и чтобы скорость была огромной, и упасть в реку?»

Из тоннеля они как раз вылетали на мост. Димичел увидел, как у красивой молодой женщины по имени Катя побелели пальцы на руле и как низко она склонилась к приборному щитку.

Он ответил, что нет, не приходило, и такого желания у него не возникало, а почему должно возникать такое желание?

Чтобы встретить наконец своего бога и ничего гадкого не видеть, ответила она. И, уже спокойно откинувшись на спинку кресла, рассмеялась, показав ровные белые зубы. Ни у кого из местных женщин Димичел не видел таких красивых зубов и таких тонких запястий.

А вы испугались, сказала она.

Что же такого гадкого может быть в жизни молодой и красивой женщины, подумал тогда Димичел, чтобы возникало желание разбиться?

Они не виделись больше года, потому что Катрин уезжала на работу в другой – большой город. И там она заработала кучу денег, и вернулась богатой, по местным, конечно, меркам, на красивом – опять серебристого цвета, но уже длинном – автомобиле, похожем на лосося. А на что еще, если не на лосося, он мог быть похожим в рыбацком городишке, стоящем на берегу лимана. На самом деле, она купила подержанную «японку». Секонд-хенд. Их возили на побережье партиями из близкой Японии. В их городе только несколько семей ездили на иностранных автомобилях. Они считались богатыми. Президент местного банка, начальник таможенного поста, командир Гидрографического управления – вице-адмирал в отставке, вертолетчик Минигул, да еще старый доктор, имеющий в здешних местах хоть и не богатую, но обширную клиентуру.

От нечего делать как-то вечером Димичел поехал в театр. Ставили неожиданный для здешней публики абсурдный спектакль Эжена Ионеску, кажется, его пьесу «Урок». В финале Катрин вместе с актерами и режиссером вышла на поклон. Он помахал ей из зала, и вроде она узнала его, а потом он купил букет белых роз и коробку конфет и, оказывается, угадал – она обожала белые розы и шоколадные конфеты, и прошел за кулисы. Они пили вино в прибрежном кафе, на веранде, откуда хорошо был виден мыс Убиенного.

Димичел скупо рассказал Катрин о себе. Она, конечно, спросила о том, что заставило его покинуть большие и прекрасные города, и о причинах его развода. Разумеется, ни про афроамериканца в спальне жены, ни про то, как он прижимался в тот свой первый вечер к распутной жене приятеля и коллеги, он не обмолвился ни словом. Он просто ответил, что жить вдали от достижений цивилизации, впрочем, как и от ее издержек, его жена Лизи не захотела.

А Катрин в свою очередь рассказала, что ей тридцать лет и она выросла в семье бакенщика, который каждый вечер зажигал фонари в лимане, и, может, поэтому она стала художником-осветителем. А потом у нее была свадьба, и у платья невесты, то есть у ее платья, сшитого из французского гипюра, был длинный шлейф. Она спокойно несла его на правой руке. А потом родилась девочка, и муж из морского мичмана, ходившего на военном гидрографическом судне, превратился в охранника частной фирмы, сейчас полстраны – в охранниках…

Через неделю Димичел снял маленькую квартирку недалеко от театра, и сначала они встречались там – один раз в неделю. На стенах квартиры висели бледные картины неизвестного художника – подделка под Камиля Писсарро, а еще там был старый, прошлого века, патефон. Они любили слушать пластинки с записями певцов, фамилий которых не знала даже Катрин – все-таки она была человеком нового поколения. А пьяный охранник кричал, что «твой подонок нас всех погубит», и грозился пристрелить Катрин и ее любовника. Наутро он валялся у нее в ногах, прося прощения, потому что любил и ее, и дочь. Димичел начал посылать в городок за Катрин свой джип и привозить ее в замок, чтобы муж был спокоен, потому что автомобиль-лосось в отсутствие Катрин стоял на стоянке. Что означало – она в театре, на работе, включает и выключает свои софиты.

Ночевать в доме